ИКОНОСТАС КАЗАНСКОГО ПРИДЕЛА

Иконостас является одним из важнейших и обязательных элементов православного храма. Иконостас представляет собой перегородку, отделяющую алтарь от средней части храма (нефа), и состоящую из одного или нескольких рядов упорядоченно размещённых икон. Последняя характеристика и дала название «иконостас», обозначающее «стояние образов, или икон» (от греч. eikonostasis: икона — изображение, образ + stasis — место стояния).

 

 

В основу иконостаса легли три идеи, взаимодействие которых дало нам то, что мы видим сегодня в православных храмах и называем иконостасом.

 

Первая, древнейшая из основополагающих идей иконостаса связана с представлением о священном месте, обособленном от привычного суетного мира и доступном лишь посвященным. Новозаветный храм сохраняет традиции устроения ветхозаветной скинии собрания и откровения, преобразовав ее в свете совершившегося искупления человечества Спасителем мира и открытия Царства Небесного. Образ скинии, полученный на Синае пророком Моисеем, был воплощением идеи обособления священного места для пребывания Бога и общения с ним человека. Скиния (разбираемый переносной храм) имела три главные части: Святое Святых, Святилище и двор скинии. Самая сакральная часть скинии — Святое Святых — символизировала Небесное Божие Царство, поэтому в Святое Святых ветхозаветного храма никто не входил, кроме первосвященника, которому позволялось входить туда только один раз в году. Здесь хранился Ковчег Завета.

 

Святое Святых закрывалось «глухой» завесой, отделяя Царство Божие от остального мира, даже от Святилища, в котором ежедневно утром и вечером на жертвеннике воскурений Богу возжигалась благовонная смола — фимиам. Образ и устроение скинии были перенесены на ветхозаветный храм, построенный в Иерусалиме сыном царя Давида Соломоном.

 

В православном храме Святому Святых соответствует алтарь. До пришествия Христа и искупления Им грехов человеческих никто не мог войти в Царствие Небесное, даже праведники, поэтому Святое Святых было закрыто. С христианством в мир входит новая идея, идея Нового Завета — искупления и открытия Царства Небесного всем людям через искупительную жертву Христа.

Одна из важнейших религиозно-философских мыслей теперь доступна каждому в образе: Божие Царство есть, но оно было в Ветхом Завете закрыто, представляя величайшую тайну Бога — тайну божественного слова и жертвенной любви, творящих и сохраняющих мир. Об этом говорили лишь пророки.

 

Согласно Священному Писанию, во время искупления, после слов Спасителя: «Свершилось», солнце померкло, произошло землетрясение и завеса в Иерусалимском храме разорвалась надвое. Царство небесное открылось, через жертвенную любовь Спасителя вошло в мир. И человек через веру во Христа открывает Святое Святых — свое сердце — прежде всего для себя и для мира. В христианине, как в храме, есть Царство Небесное, пребывает Бог, общается с человеком и через человека — с миром. Сравнивая назначение частей ветхозаветного и новозаветного храмов, мы видим, как символично воплотились слова Евангелия: «приблизилось Царствие Небесное».

 

Новая идея открытости прежнего сакрального бытия должна была отразиться в устроении храма, в отношениях между алтарем и нефом (прежних Святого Святых и Святилища). Начинается взаимодействие двух идей – открытости и тайны.

 

Итак, тайна Божественного Творчества и спасения открылась, но вместе с тем все же остается тайной. Она открывается для верующих во Христа в их религиозном опыте, постепенно, через Таинства церкви, осознание грехов, покаяние, проверку своей любви к Богу и людям, и это открытие беспредельно и неравномерно для людей, познание Бога бесконечно и зависит от самого человека и промысла Божиего. И может ли Таинство Евхаристии — тайна жертвы Бога, постоянно за мир приносимая, – совершаться на глазах у всех людей, среди которых могут быть и неверующие, и только начинающие свой путь во Христе? Но главное — где та мера, которую можно применить к людям, пришедшим в храм? Кто может присутствовать, с благоговейным трепетом принося молитву, а кто может помешать, отвлечь священника от важнейшего из всех дел человеческих — молитв, совершения Таинства церковного?

 

Конечно, такая мера есть только у живого Бога. И устанавливать такую меру по человеческому соизволению — это значит возвращаться вспять, от благодати — к закону, да еще установленному людьми, мешать освобождению своего сердца для Божиего руководства.

 

Отрывок из текста, написанного в IV в., позволяет почувствовать, как в те времена христиане переживали, воспринимали Евхаристию: «Страх и трепет охватывает священника в этот ужасный для него и для мирян час. В своем необычайном качестве и в своей должности вселяя ужас даже серафимам, стоит сын из праха земного как искупитель, охваченный великим страхом. Грозный Царь, мистически принесенный в жертву и погребенный, и — испуганные зрители, трепещущие от страха перед Господом». Алтарь означал Божественный престол, вызывающий священное содрогание, а Евхаристия проходила как «вселяющее страх таинство».

 

И с течением времени стала использоваться завеса (катапетасма), которую задергивали во время совершения таинства. Довольно рано, судя по описанию церковного писателя IV в. епископа Евсевия Кесарийского, появилась так называемая преграда — низкая перегородка с дверцами посередине. Изображения таких преград нередко встречаются в древних росписях храмов, особенно в композициях евхаристии. Позднее на эту низкую преграду стали ставить иконы, обычно две, справа и слева от Царских врат.

 

Так включается третья идея иконостаса — иконы как окна в духовный мир. Находясь в средней части храма, верующие не просто отгорожены от алтаря, а стоят перед историей спасения человечества и перед духовным миром, заглянуть и войти в который каждый человек может благодаря множеству окон, роль которых выполняют иконы, образы иконостаса. Так найдено равновесие между необходимостью сохранения духа благоговения при совершении таинства Евхаристии и возможностью присутствия и участия в нем каждого верующего, и при этом меру достойности их участия знает только Бог.

 

 

В XV–XVI вв. складывается русский тип иконостаса — высокий иконостас. Русский иконостас устроен наиболее сложно и в отличие от греческого характеризуется строгим горизонтальным и вертикальным построением. Сюжеты икон в иконостасе и их порядок имеют определенные сложившиеся традиции. Иконографический состав иконостаса выражает содержание и смысл происходящего в храме богослужения. Классический высокий иконостас включает пять ярусов икон. Иконостас Казанского придела является четырехъярусным (отсутствует праотеческий ряд).

 

 

Иконостас Казанского придела написан в "рублевском" стиле и строго соответствует канонам. Вместе с тем он обладает некоторыми ярко выраженными "монашескими" особенностями.

 

 

В нём располагаются Царские врата с изображением на двух створках Благовещения и четырёх Евангелистов. Символически Царские врата означают вход в Царство Божье. Благовещение знаменует начало спасения человечества и одновременно воплощает ту самую весть, которая была возвещена миру Евангелистами. Над Царскими вратами изображено "Причащение апостолов" в знак того, что в алтаре происходит причащение священников, а на солее перед Царскими вратами – причащение верующих. Столбики, обрамляющие Царские врата, носят изображения святых, много писавших о сокровенной духовной жизни, особенно "умной" молитве: Григория Паламы, Максима Исповедника, Григория Синаита, Каллиста Цареградского, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова. Справа от Царских врат находится икона "Спас Нерукотворный", слева — икона Казанской Божией Матери, которой и посвящен придел. На дьяконских дверях  изображены  святые архидиаконы Стефан и Евпл.  Слева от северной дьяконской двери находится икона преподобных Пахомия Великого и Антония Великого, а справа от южной диаконской двери - икона преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Эта довольно необычная тематика связана с желанием подчеркнуть, что в нашем монастыре стремятся сочетать лучшие традиции общежительной и отшельнической монашеской жизни. Как известно, образец отшельнической жизни в древней Церкви явил собой преподобный Антоний Великий, а в Русской Церкви - Нил Сорский. Соответственно, образцами устроителей общежительных монастырей являются Пахомий Великий и Иосиф Волоцкий.

 

 

 

 

Слово «деисис» в переводе с греческого означает «моление». Смысловым центром этого ряда является икона "Спас в силах", представляющая Спасителя в образе грозного Судии, явившегося судить мир. Основная тема деисусного чина – моление церкви за мир. Достигшие святости и вступившие в Царство Небесное представители земного мира, образующие во главе с Христом Церковь Небесную, молитвенно предстоят престолу Христа-Судии, испрашивая снисхождения к собранной в храме церкви земной.  Справа и слева изображены иконы предстоящих и молящихся Христу: слева — Богоматери, архангела Михаила, апостола Петра и Григория Богослова; справа — Иоанна Предтечи, архангела Гавриила, апостола Павла и святителя Николая.

 

 

В праздничном ряду изображаются те события, которые являются значимыми этапами Божественного домостроительства спасения. В нём помещены иконы двунадесятых праздников: Благовещения, Рождества, Сретения, Богоявления, Преображения, Входа во Иерусалим и Вознесения, а также иконы Распятия, Воскресения Христа («Сошествие во ад»), "Уверение Фомы" и "Сошествие Святого Духа на апостолов".

 

 

 В центре этого яруса помещен образ Богоматери «Знамение». Изображение Богоматери с Младенцем Еммануилом на лоне знаменует исполнение предсказаний ветхозаветных праотцев и пророков и указывает на непосредственную связь между Ветхим и Новым Заветом.Справа и слева от иконы "Знамение" изображены иконы ветхозаветных пророков со свитками в руках, где написаны цитаты их пророчеств: слева - царь Давид, Исаия, Иеремия и Даниил; справа - царь Соломон, праотец Иаков, Гедеон и Иезекииль.

В символическом смысле иконостас, так же как и храм, представляет собой образ церкви. Однако если храм есть литургическое пространство, включающее в себя собрание верных, то иконостас показывает становление церкви во времени от Адама до Страшного суда, являя собой образ будущего богообщения в новом преображенном мире.