Исповедь
Сознание своего недостоинства – это единственно спасительное и притом
богозаповеданное устроение души: даже «когда исполните все повеленное
вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны
были сделать» (Лк 17:10). И к исповеди и к Святому Причащению достойно
приступает только тот, кто сознает крайнее свое недостоинство.
Никакие
грехи не препятствуют нам идти на исповедь, которая и учреждена в
Церкви Христовой для покаяния и очищения от всех грехов. А приступать ли
к Чаше Жизни, если совесть нечиста, нужно решать с духовником на
исповеди. Отлагать же участие в церковных Таинствах под предлогом своего
недостоинства есть двоякое искушение: от плоти и диавола. Первая не
желает понести необходимые для деятельной духовной жизни труды
(попросту, ленится), а второй под предлогом ложно понятого благоговения
всеми силами старается отлучить нас от источника Жизни Вечной – Христа,
вступающего в теснейшее единение с нами в Таинствах. Не должно по
внушению этих врагов нашего спасения нарушать установленное духовником
правило о том, с какой регулярностью исповедоваться и причащаться.
Конечно,
к исповеди необходимо готовиться тщательно. Но лучше, когда такой
подготовкой являются не полчаса, выделенных на припоминание грехов, а
ежедневная напряженная молитвенная жизнь, делающая для нас очевидными
греховные язвы нашей души и заставляющая болезновать о них в чувстве
сердца. В этом случае мы всегда будем готовы к исповеди, как больной
всегда рад облегчающему его страдания врачеванию.
Думаю, вас мучает обычная мнительность. Но питается она, быть может, не совсем верной установкой, с которой вы приходите на исповедь, а именно: «все рассказать». Это, так сказать, «количественный» подход к исповеданию грехов; а должен быть «качественный»: не «рассказать», а покаяться. ВСЕ рассказать и не возможно и не нужно. Мы должны как-то систематизировать свои прегрешения, подвести схожие частные случаи под один из общих видов грехов, которых не так уж и много (аскетическое предание святых отцов говорит о 8 главных греховных страстях). Это требует предварительной духовной работы, внимания своему сердцу, борьбы с греховными наклонностями, которая только и выявляет степень зависимости нашей от той или иной греховной страсти. Элементарная фиксация греха нашим сознанием – только начало этого внутреннего делания, но должно идти дальше – к подлинному раскаянию или, если пользоваться святоотеческим выражением, болезнованию сердца, когда грех из объекта холодного созерцания умом становится предметом сердечного сокрушения, то есть душевной боли. Чтобы обрести в Таинстве покаяния мир совести мы должны идти на исповедь не только с осознанием своей вины пред Богом и всеми людьми, но и с живым чувством этой вины, рождающим в нашем сердце драгоценную добродетель смирения, которая только и может привлечь животворящую благодать Божию (Иак 4:6; 1Пет 5:5). Это живое чувство обретается только в напряженной борьбе с грехом, когда наше покаяние не сводится к периодическому участию в исповеди, но является каждодневным и целожизненным подвигом противостояния (с помощью частой молитвы, духовного чтения, церковных таинств) собственным страстям, бесовским помыслам и греховным обычаям мира сего.
Вопрос о выборе духовника нужно решать как можно проще (простота, вообще, одно из условий познания воли Божией и следования ей): 1) необходимо выбрать храм по сердцу; если такового нет, идти в ближайший, наиболее доступный, и ходить уже в него постоянно; 2) из числа священников выбрать того, к кому расположится сердце, а до того ходить к тому, кто исповедует в данный момент; только важно, чтобы наша расположенность была продиктована не внешними свойствами батюшки (красноречием, внушительностью вида, обходительностью общения), а пользой для души, которую получаем в общении с ним (только не следует предъявлять завышенных требований), а эта польза заключается в том, что нам открываются наши духовные недуги: гордость, высокоумие, нетерпеливость, малодушие и т.п. Надо понимать, что духовник - это духовный врач. Как от врача мы хотим верного, пусть и горького, диагноза, так и батюшка хорош тот, который щадит не нашу самость, а нашу бессмертную душу, пораженную раковой опухолью самости, и потому не таит, а вскрывает перед нами наши язвы.
«Что мне делать?» Точно такой же вопрос задавал себе блудный сын, когда прогулял все, что отец дал ему от своего имения. «К отцу стыдно возвращаться», – размышляет в себе блудный сын, – «а в чужой стране я нищ и голоден настолько, что готов разделять пищу вместе со свиньями, которых приходится пасти, но и ту никто мне не дает». И решил он идти в дом отца своего не как сын, а как наемник. Отец же с радостью встретил своего заблудшего сына и вернул ему все, что тот имел, когда жил в доме отчем. А самое главное – он обрел в доме отца своего прежнюю любовь и доверие. Отец даже и не думал упрекать его в содеянном. В другом месте Слово Божие рассказывает о Добром Пастыре, который, все оставив, отправился на поиски заблудшей овцы. И когда Он ее нашел, то взял на плечи свои и вынес из гибельного места. Это еще один образ того, как Господь относится к кающимся грешникам. Скажите, как можно бояться такого любящего Отца, который Сам спешит к нам на помощь? Он не только принимает наше покаяние (по слову Священного Писания, Господь не отвергает всякого приходящего к Нему), но и всю боль греха, как Добрый Пастырь, берет на Свои плечи. Спешите принести Господу свое покаяние с намерением больше не повторять этого греха в Вашей жизни, и тогда греховная тяжесть оставит Ваше сердце.